— Вот видишь, — протянул он и поцеловал меня в макушку. — А ты боялась.

— А если бы там была я?

— Тогда бы платить пришлось, — усмехнулся Хабаров. — А так сэкономили.

Я ущипнула его за бок — будет знать, как дразниться. Улыбнулась. В коридоре все бурлят, новая сплетня у них, и наконец не совсем про меня. Шаги, голоса, даже смех. Только не так что-то. Прислушалась и поняла — вымораживающего, раздражающего прыг скок по коридору больше не слышно. Наверное усадили где-нибудь чай пить, но все равно, волнительно сразу.

Сначала я не испугалась нисколько, скорее взволновалась. Ну, куда она без меня уйдёт? Она пусть и прыгает по коридорам, но все же самая замечательная в мире умница, если мама сказала подождать здесь, значит подождёт, хотя бы затем, чтобы я не волновалась. Поэтому из объятий Хабарова я высвободилась без паники, вышла в коридор. Прошлась из конца в конец, спустилась на первый этаж, заглянула в открытые кабинеты.

— Маринку не видела? — спросила у секретарши.

— Так она к тебе пошла… сказала, будет ждать возле двери.

Тут я уже испугалась. Снова побежала наверх, потом вниз, на улицу. Сердце в ушах колотится, ноги ватные, ладони вспотели. Успокаиваю себя — мы в деревне. Мало ли, может просто заскучала и домой пошла. Дорогу знает прекрасно, сейчас догоним.

— Хабаров, — нашла я Марка. — У меня дочки нигде нет, наверное, домой ушла.

Он молча подхватил ключи со стола и мы вышли из бурлящего людьми здания на солнцепек. Если бы ушла, мы бы нагнали её по дороге. Нет. У нас дома нет, у бабушки тоже, у подружек, даже у Хабарова.

— Увёз, — простонала я. — он все же её увёз! Господи, что делать?

— Не переживай, — рассудительно ответил Марк. — Он же её папа, значит ничего плохого ей не сделает.

Я даже зубами скрипнула, кулаки сжала так, что ногти впились в ладони, боль малость отрезвила, а взгляд у меня был такой, что Хабаров в сторону шарахнулся.

— Мне плевать, — процедила я. — Папа он ей или нет, мне насрать на все его права, я хочу свою дочку назад, немедленно, сейчас же!

— Понял, — кивнул Хабаров. — Сейчас я тебе валерьянки организую и все сделаю.

Валерьянки он организовал, только своеобразной — налил мне полный стакан тёплого мартини. Я подумала мгновение, а потом залпом выпила. Ну, что скажу, легче не стало, а желание убивать стало напротив выше. Маме звонить боюсь, бабушке тогда точно поплохеет, что делать не знаю, не к Жорику же бежать, толку от него, как от козла молоко!

— Люб, — попросил Хабаров. — Просто вот один раз возьми и доверься. Садись у меня дома и телефон на зарядку поставь. Я уже несколько звонков сделал, а это половина успеха.

Легко сказать, доверься! Я привыкла все на себе тащить. Ну, родители, бабушка… это совсем другое. Ответственность я сама несу, сама зарабатываю деньги, даже кредит за дом скрепя сердце, но выплатила. И Маринка только моя, ничья больше. Но Хабаров смотрит так серьёзно и я… кивнула. Уму не постижимо, мою дочку увезли, а я просто позволила все решать мужику. Правда от мартини отказалась, и все же решила побегать по деревне, вдруг какую подружку пропустили, сидит там моя Маринка, в куклы играет, а у меня наверное волосы седые появились… Хожу от дома к дому, и каждые пять минут на часы смотрю, а время так медленно идёт, куда скорее из меня силы вытекают.

Через час только ко мне подъехал знакомый уже понтовый Бентли. У меня чуть сердце не оборвалась, а за рулём не Марк, там, как говорила Маринка младший дядя миллионер. Правда на себя совсем не похожий, хоть я и видела его раньше только мельком. Брит налысо, кожа на обгоревшем носу шелушится, глаза только все такие же шальные, красивые. Как у Марка.

— Поехали, — кивнул он мне. — Марк звонил. Я правда ничего не понял, только куда везти.

В машину я просто влетела. Сижу, все кажется, что едем медленно, хотя сзади нас пыль столбом, а многомиллионная машина того и гляди, развалится на очередной кочке. На миллионере майка алкоголичка, обрезанные по колено джинсы и резиновые тапки, а у меня глаза бешеные да ещё и выпила. Наверное, отлично смотримся, органично.

— Может сигарету?

Я подумала — а почему бы и нет? Курить это же минимум пару минут, а минуты тянутся жесть как долго.

— Давай.

Курить я не люблю, но умею. Окно открыла, ветер сразу же ворвался внутрь, летний, раскаленный, а с ним вместе пыль. Глотаю дым, давлюсь им, и все смотрю на время. Хабарову звонить боюсь — а вдруг отвлеку? Нет уж, пусть не отвлекается, пусть снова меня спасает.

— Это я сюда Элинку дёрнул, — вдруг начал младший миллионер. — Сказал, что Марк жизнь переосмыслил. Что ценности у него другие теперь и все такое…

— Спасибо, — сухо отозвалась я. — Надеюсь мой муж не на вашей совести?

— Не, — заржал довольный собой парень. — Но не переживайте, меня покарали. Лишили всех денег, а я теперь умею доить корову и убирать навоз.

— Сочувствую.

— Зато столько отменного секса у меня давно не было, — мечтательно протянул он. — Не с коровами, конечно. Девок у вас тут… мечта просто. И всем хочется меня пощупать, прямо делегациями в коровник ходят. И все такие, знаешь, кровь с молоком! Ух!

Я устало закатила глаза. Он все трещал, и только улыбнувшись пару раз я поняла, что он делает — он меня отвлекает. И надо признать, почти успешно. Впереди торчали заводские трубы, а стало быть уже город совсем близко. Правда в него мы въезжать не стали, свернули по объездной дороге и поехали к ближайшему посту дпс. Там Лешкина машина припаркована, у меня снова коленки ватными стали, едва выбралась из машины. Иду, кругом люди, часть из них в форме, озираюсь, машина пустая. Младший миллионер взял меня за руку и к зданию поста. А там внутри Марк… у него на руках — Маринка. То, что я падаю, поняла только, когда меня за руки подхватили.

— Мамочка, вы чего, — испугался мужчина в форме, никогда не умела определять по погонам кто есть кто. — Вот же ваша дочка, все хорошо.

А Маринка ко мне руки тянет и ревет, она так редко плачет, а в последние дни уже несколько раз, и все из-за Лёши. Но желание убивать уже пропало, главное сокровище свое в руки захапать скорее, обнять крепко-крепко, так, чтобы косточки хрустнули, и нюхать, пусть звучит дико, но я хочу нюхать своего ребёнка!!!

— Ты зачем с папой поехала? — спросила я, целиком ощупав ребёнка и убедившись, что он цел.

— Я не хотела с ним ехать… тётя Анжела пришла, сказала, что ты разрешила мне с нею погулять. Мы на улицу вышли, а там папа. Вот и все. Но я пиналась, мама, частное слово, и ещё сказала, что дядя Марк его убьёт.

Я зарылась лицом в её волосы. Ну, вот что с ними делать? С Лешкой, которого так любила когда-то, что казалось — навсегда. С Анжелой, которая хотела сначала подставить меня из-за бабской зависти, а затем и вовсе границы перешла? Потому что пусть лучше поля жжет, а на ребёнка моего даже не смотрит…

— Поехали домой, — сказал Марк.

— А Лёшка? Его в тюрьму?

— Он её папа, Люб. Полицию привлекать бесполезно. Тут его задержали незаконно. Но не переживай, сейчас ребята подъедут его заберут, все решат.

— Вы же его не убьете? — испугалась я. — Не то, чтобы мне его жалко, но он же живой человек, хоть и козёл…

Марк устало головой покачал, и по заднице меня хлопнул, подгоняя к машине. Бессердечная Маринка захотела ехать в Бентли и без меня, я только надеялась на то, что младший миллионер не будет гнать так, как сюда летели. Едем с Хабаровым, он мне стаканчик кофе в руки сунул, где только нашёл его? А ещё сигарету. Семейство Хабаровых горит желанием меня испортить.

— Так перенервничал, — поделился Хабаров. — Просто ужас. Весь на взводе. Мне срочно необходима порция секса, хотя бы воооот такая маленькая.

И пальцы щепоткой сложил, показывая. Я вздохнула — не исправим. Хотя, если честно, уже не так и хочется его исправлять.

Глава 26. Марк

Я даже в морду ему не смог дать — малышка буквально за секунды на меня вскарабкалась, вцепилась руками и ногами и повисла, как обезьяна. А с висящим на себе ребёнком, драться вовсе не вариант. Нельзя было даже посмотреть на представление, совсем грусть печаль, ибо кулаки чесались.